26. Рекламные традиции Франции эпохи Нового времени 18-19 вв.

Рекламные новации следующего этапа отмечены различными про­явлениями изобретательности. На смену грозным распоряжениям, за­прещающим расклейку любых частных афиш, пришло более гуманное требование властей печатать их на цветной бумаге, оставляя белый цвет исключительно для государственных вердиктов. Стремясь к упоря­дочению уличной стихии рекламы, французское правительство более оперативно, чем на родине изобретателя, нашло применение афишным тумбам. Любопытно патентное обоснование английским изобретате­лем данного новшества: «Это устройство для различных заметок, объяв­лений, прокламаций и других текстов, обеспечивающих гласность днем и вечером, предохранит стены близлежащих строений в больших горо­дах от искажения их облика надписями, нанесенными посредством крас­ки или мела». Данное изобретение очень способствовало облагоражи­ванию облика парижских улиц к концу в..

Однако наибольшую славу французской рекламе второй половины XIX столетия принесло мастерство многоцветного художественного плаката. Сама техника многокрасочного тиражирования посредством литографии изобретена в Баварии, но именно французские художники и модельеры стали особо активными восприемниками этого новшества.

Около 1816 г. в Париже возникают мастерские литографов. Их развитие достигает апогея к концу 20-х -началу 30-х годов. Именно в эту пору расцветает творчество графика-карикатуриста Оноре Домье, названного российским искусствоведом Я. А. Тугендхольдом предвест­ником французского плаката²⁵. Его карикатуры являлись разновидностью политической антирекламы, обличающей прислужников рестав­рированной монархии, «карманных» парламентариев, постоянные пося­гательства правителей Франции на свободу прессы. Его завершающий цикл литографских гравюр связан с событиями Парижской Коммуны 1871 г. «Домье изображает Францию 1871 г. аллегорически -в виде обнаженной фигуры, распятой на скале и терзаемой диким орлом, или женщины, закутанной в черное траурное покрывало и закрываю­щей глаза при виде бесконечно простирающегося поля трупов». Это произведение еще не многоцветный плакат, а аскетичная черно-белая гравюра. Однако масштаб обобщения изобразительной идеи, лаконизм форм и их выразительный аллегоризм тяготеют к плакатному жанру.

В этом плане преемником и продолжателем социально заостренного мастерства О. Домье стал впоследствии Теофиль Стейнлен. Однако пальму первенства в развитии французского плаката, создавшего сла­ву этому жанру и раскрывшего его неисчерпаемые творческие резервы в рекламном деле, исследователи разных стран единодушно отдают Жюлю Шере. Беатрис Эллиотт приводит суждение английского осно­вателя Королевской ассоциации плакатистов Эдварда Шелдона об этом французском мастере: «The Father of the Modern Poster» -«Отец со­временного плаката».

Здесь уточним некоторые обозначения и определения, относящиеся к жанру «плакат». В немецком языке для его именования сохраняется рус.звучание -«das Plakat». В английском -используется поня­тие «poster», происходящее, как об этом упоминалось в третьей главе, из того периода, когда предплакатная реклама концентрировалась в наи­более людных местах, каковыми были пункты почтовых отправлений.

Во Франции на новый жанр многоцветного плаката перешло обо­значение «Affiche» -«афиша», не позволяющее уловить отличие между двумя расслоившимися рекламными формами. Что касается России, то теоретики рекламы, искусствоведы и дизайнеры довольно четко раз­личают особенности этих разновидностей, хотя, конечно, на практике эти понятия нередко используются как синонимы. И все же профессио­налы должны иметь в виду, что афиша - это, по преимуществу, вербальное настенное развернутое сообщение об общественно значимом событии или зрелище. Плакат же -настенное изобразительное произ­ведение на общественно значимую тему, снабженное кратким вербаль­ным текстом.

Именно это различие подчеркивает российский искусствовед Я. А. Тугендхольд, анализируя истоки нового жанра: «...Первые литографиро­ванные плакаты Деверна, Нантейля, Гранвиля, Гаварни и других были скорее иллюстрированными афишами, и текст играл в них большую роль».

Утверждение нового жанра происходит в 60-е г.XIX в. с при­ходом в творческую жизнь мастеров, перевернувших соотношение вер­бального и изобразительного компонента в многоцветных «уличных» литографиях.

Ведущие мастера французского рекламного плаката

Деятельность Жюля Шере в Париже началась в 1866 г., когда он основал во французской столице небольшую литографию. Есть версия, что к специфическому плакатному стилю концентрированного лако­низма изображения, к «ударности» цветовой гаммы его подтолкнула экономия красок, существенная для небогатого хозяина скромного пред­приятия. «В результате он стал ограничиваться одной главной фигу­рой, упростив все детали, давая их только в виде теней, впервые введя вместо длинного текста лишь немногие необходимые слова, исполнен­ные четким, крупным шрифтом, составляющим одно гармоничное це­лое со всем рисунком».

Приоритет в обретении самых характерных признаков нового жанра историки искусства единодушно отдают Жюлю Шере потому, что им выявлено и реализовано самое главное для успешного восприятия изоб­ражения «на лету» людьми, спешащими по своим делам. Это -лако­низм, композиционная компактность и красочная контрастность. «Их (плакатов. -авт.) динамика линий и пятен словно продолжает дина­мику самой улицы, а воздушная вибрация их палитры словно сливает­ся с вибрацией городской туманной атмосферы, пронизывая ее в то же время яркой праздничной нотой», - писал о своих впечатлениях от рек­ламного творчества Ж. Шере Я. А. Тугендхольд.

Дополнительную эффектность этим произведениям давали и сами объекты рекламирования. Чаще всего это были зрелища, гуляния, маскарады, катки, кафе-шантаны, художественные выставки. Всего Жюлем Шере создано около тысячи подписных плакатов. Из них лучшие представлены на его персональных выставках в Париже в 1889, 1890 г.

К этому времени первооткрыватель художественного плаката уже делил славу с парадоксальным художником Анри Тулуз-Лотреком и та­лантливыми последователями: А. Мухой, Т. Стейнленом, Э. Грассе, П. Боннаром и другими.

1-ый плакатный опыт Тулуз-Лотрек обрел, согласившись создать художественную афишу к открытию сезона знаменитого кабаре «Мулен-Руж». Особая острота этого намерения состояла в том, что попу­лярное кабаре уже освещалось кистью других художников. И сам мэтр Шере был ранее среди них. Сложность задачи только раззадоривала художника. Биограф Тулуз-Лотрека А. Перрюшо пишет: «Вскоре ху­дожник понял, что обладает необходимыми плакатисту данными -чувством монументальности, декоративности, необходимой экспресси­ей стиля и острым, метким контуром». Все эти качества реализованы в первом же заказе. Сюжетом рекламы стал сногсшибательный танец примы кабаре «Мулен Руж» Ла Гулю. Биограф продолжает: «Группа зрителей у него решена большой сплошной черной массой, контур ее -искусная арабеска, четко вырисовываются цилиндры и женские шляпки с перьями. На переднем плане -Ла Гулю в розовой блузке и белой юбке. Голова танцовщицы, золото ее волос выделяются на фоне этой темной массы. На ней сконцентрирован весь свет, она олицетворяет собой та­нец, является основной характерной для кадрили фигурой».

Этот плакат, появившись на улицах Парижа, произвел сенсацию: прохожие старались расшифровать подпись художника, толпились око­ло экипажей, на которых расклеивались афиши. Город рукоплескал новой звезде на рекламном небосклоне. И заказы последовали один за другим. Тулуз-Лотрек в создании плакатов остался верен однажды избранной зрелищной тематике. Художник предельных контрастов, привлекающий для воплощения своих намерений максимальную экс­прессию, использует трудно сочетающиеся друг с другом, казалось бы, цвета: черный и светло-коричневый, бежевый и светло-серый. Он являл своим творчеством наступление эпохи модернизма. Плакатные компо­зиции Тулуз-Лотрека производят впечатление остроугольной преломленностью ракурсов, использованием фрагментарных, «не вошедших» в рамку листа фигур, чрезвычайной свободой жестов и поз. К эффект­ным и, по большей части, игриво праздничным плакатам Жюля Шере произведения А. Тулуз-Лотрека добавили мятущуюся, тревожную и одновременно пикантную тональность.

Этот великий художник не избегал участия и в малых рекламных жанрах, почтовых открытках, активно входивших в моду в конце XIX в., театральных программках. И они излучают мощный поток экспрессии, сколь бы малоформатным ни было изобразительное пространство.

Почти сверстник Тулуз-Лотрека Теофиль Стейнлен также начинал оттачивать свое плакатное мастерство с рекламирования мест развле­чений. Одним из первых его заказчиков стало артистическое кафе на Монмартре «Шануар» - «Черная кошка». Однако этот художник вско­ре открыл для себя и другую тематику. Он создает коммерческие пла­каты для фирм, выпускающих стерилизованное молоко и шоколадные конфеты.

Особенной известностью пользовался его плакат, рекламирующий велосипедную фабрику «Комио». Сюжет таков: пышно одетая дама едет на велосипеде по проселочной дороге, разгоняя перебегающую прямо перед колесами стаю гусей. А вслед новому виду транспорта смотрят изумленные глаза сельских жителей. Плакат отмечен убедительным реализмом, популяризирует малоизвестное новшество и «согревает» его оттенком юмора. Для стиля плакатов Т. Стейнлена в основном харак­терна суровая, подчас жесткая реалистичность, несколько напоминаю­щая творческую манеру О. Домье.

Совершенно отличен от этой направленности стиль, пожалуй, наи­более изысканного мастера плаката рубежа XIX-XX веков Альфонса Мухи. Чех по национальности, художественное образование он получил в Париже и там же незадолго до окончания XIX в. приобрел все­мирную славу. А решающей ступенькой на пути к ней стало исполне­ние художественных плакатов по поводу выступлений прославленной французской актрисы Сары Бернар. В 1895 г. актриса заключила с художником шестилетний договор на творческое сотрудничество. А. Муха не только создавал афиши, но разрабатывал проекты сценических костюмов, декораций, оформлял театральные программы. Че­рез подавляющее большинство театральных плакатов А. Мухи проходит изображение крупным планом утонченного и величественного, окутан­ного романтической дымкой и буквально утопающего в цветах жен­ского облика. Спектакли по драмам А. Дюма-сына, Альфреда де Мюссе, Э. Ростана получали в стилистике этих афиш поразительно точное и одухотворенное созвучие. Текучие, гибкие, округленные линии, мяг­кие, постепенные переходы цвета -этот почерк был столь же контра­стен по отношению к стилю афиш Тулуз-Лотрека, как и сами их герои­ни: прославленные актрисы национального масштаба француженка Сара Бернар, американка Мауд Адамс по отношению к танцовщице не самых фешенебельных кабаре Ла Гулю.

Но есть в поле зрения этого плакатиста и менее возвышенные объек­ты рекламирования: шампанское «Ruinart», сигаретная бумага «Job», детское питание фирмы «Nestle». И здесь художник не изменяет сво­ему романтически-возвышенному стилю: очаровательная женская фи­гура занимает основное пространство плаката (в последнем случае -около нее качалка с малышом), а вокруг -реющие одеяния, подхва­ченные ветром кудри и цветы, цветы. Даже в рекламе такого, казалось бы, «неженского» объекта, как велосипед «Perfecta», его представляет, грациозно облокотившись на руль, девушка-ундина готических сказок. Какой контраст с описанным нами выше «велосипедным» плакатом Т. Стейнлена! Там тоже есть дама, едущая на велосипеде. Но что ее окру­жает? Проселочная, ухабистая дорога, выводок гусей (так и слышится их встревоженный гогот), недоумевающее простонародье. После такой концентрации заземленного реализма прорыв в модернистскую воз­вышенность и изощренность был насущным и долгожданным. На рек­ламной ниве его осуществил Альфонс Муха.

Этот романтический художник не пренебрегал заказами на малые рекламные жанры: пригласительные билеты, меню, не говоря уж о теат­ральных программках. И здесь женское очарование - главный оформи­тельский мотив, правда, теперь уже не содержательный, а исключитель­но декоративный. Гибкие, текучие линии тела и извивы волос создают орнамент, обрамляющий краткий вербальный текст, - это заставляет вспомнить давний барочный стиль позднесредневековых конклюзий, где в некоторых случаях изысканность оформления оттесняет на вто­рой план существо сообщения, хотя нередко, напротив, - своей притя­гательностью придает сообщаемому дополнительный шарм.

Несколько нарушая строгость общей композиции нашего изложе­ния, именно здесь считаем целесообразным сказать о рекламном твор­честве английского художника Обри Бердслея. Его стиль чрезвычайно тесно переплетается со стилевыми поисками французского модерниз­ма конца в.. Художественный почерк этого автора витиеват, изощ­рен и изысканно декоративен. Настойчивый эротизм его композиций выводил на поверхность идеи будущей сексуальной революции.

Редактор российского художественного журнала «Аполлон» С. К. Ма­ковский писал об этом художнике: «...Тонкая полоска, облачный пунк­тир, скользящий извив, два-три ярких пятна, узор, блик, мелочь - и все сказано. Более того: ничего не сказано, но угадывается что-то оконча­тельное. Чародейство совершилось; и по узкому руслу, вырытому мыс­лью художника, воображение зрителя стремится, покоренное».

Эта изысканность рисунка мало подходила для плакатных форм. Вклад О. Бердслея в рекламное дело осуществлялся посредством малых форм: оформления журнальных обложек, книжных каталогов, либрет­то вагнеровских опер, пригласительных билетов в аристократические клубы и небольших «летучих листков» о новинках книжного рынка. Этот самый «французский» из английских мастеров рекламы слишком одиноко выглядит в ряду творцов массовой продукции на своей роди­не и, напротив, всецело соответствует стилевым поискам французской рекламы конца XIX в., что и побудило авторов рассказать о нем в дан­ном разделе.

Новый подъем рекламной деятельности во Франции

«Плакатный бум» отчасти заслонил, но не пресек успешное разви­тие французской рекламы и на других направлениях. Если до рево­люции цена на подобные публикации в газетах была относительно не­велика, то в 20-30-х г.х XIX в. она значительно увеличилась. В этот период в организацию и распределение рекламных потоков ак­тивно включились агентства, успешно начавшие возрождать энергич­ную коммуникативную деятельность всеевропейского «отца рекламы» Теофраста Ренодо. Дополнительное посредничество, естественно, при­вело к росту цен на газетную площадь в таких респектабельных газе­тах, как «Debate» («Дебаты»), «Constitutionel» («Конституция»), «La Presses («Пресса»). Цена за одну строку в последней была 1 франк, а прибыль за две рекламные страницы в 1847 г. составила 300 тысяч франков.

Исследователи обращают внимание на такую отличительную черту французской газетной рекламы, как ее увеличенный (сравнительно с английской практикой) формат. Здесь нередки рекламные тексты, за­нимающие половину газетной полосы каждый, а порой рекламодатели абонируют целую полосу газеты лишь для одного сообщения с тем, что­бы затем расклеить его на отведенных для этой цели местах.

Надо сказать, что усилия властей, стремившихся уберечь облик столицы Франции от нерегулируемых расклеек, к середине XIX в. увенчался успехом. Посетители города отмечали в своих путевых впе­чатлениях опрятность состояния брезентовых тканей, натянутых на де­ревянные каркасы и закрепленных у фасадов домов, особенно тех, что обрамляют знаменитые парижские бульвары. Они имели нумерацию и числились за различными рекламными конторами, отвечавшими за аккуратность их облика и пристойность содержания наклеенных на брезент текстов. Украшением города стали газетные киоски с больши­ми окнами, за которыми днем можно было прочесть рекламные тексты. Вечером киоски подсвечивались изнутри и становились ориентирами для гуляющих по бульварам, удобными местами запланированных и случайных встреч.

Изобретательность галльского остроумия поистине не имела границ в отношении «всепроникаемости» рекламных произведений. Владель­цы ресторанов не ограничивались печатанием своего фирменного знака на посуде, приборах, скатертях, салфетках и обшлагах одежды офици­антов. Они дарили постоянным посетительницам зонтики, испещрен­ные рекламными призывами.

Едва гуляющий в парке настраивался отдохнуть и брал для этого напрокат у смотрителя удобный шезлонг, он получал, кроме этого пред­мета, и квитанцию с настойчивым приглашением посетить торговые центры. За большие деньги рекламные агентства закупали у транспорт­ников право покрывать оборотную сторону проездных билетов увеще­ваниями посетить тот или иной модный магазин.

Обрастал рекламными функциями и институт театральных «звезд». За успехами каждой из них обычно постоянно следили 3-4 репортера популярных газет. Удачи поддерживались, неудачи затушевывались, а главное, описывались наряды, украшения, привычные места посещения «звезд». От последователей и последовательниц подражать таковым не было отбоя. Дома высокой моды, спонсирующие «звезд», могли не беспокоиться относительно популярности новых моделей одежды, если ее надевала театральная «дива» на встречу с друзьями или для прогул­ки по Елисейским полям. Здесь отчетливо формируются предпосылки процессов, которые в наше время именуются «public relations»-, являют­ся прицельным фокусированием общественного мнения посредством личных контактов.

Любопытный штрих: далеко не все зрелищные заведения печатают программы спектаклей для продажи зрителям. Большинство предпо­читают публиковать таковые в специализированных газетах «Vert-Vert», «Orchestra» («Оркестр») и «Entracte» («Антракт»), -незаменимых для театралов, меломанов и развлекающихся путешественников в кон. XIX в..

Новое слово во французской рекламе сказала наиболее массовая га­зета второй половины XIX в. «Petit Journal» («Маленькая газета»), предпринятая. Глава акционерного общества, обеспечившего это изда­ние, талантливый инженер И. Маринони, усовершенствовал типограф­скую технику, и печатный станок стал давать в 1863 г. до 40 тысяч оттисков в час, что удешевило производство и чрезвычайно расширило круг читателей. Аудитория газеты составила сто тысяч человек подпис­чиков и еще множество читателей, знакомившихся с изданием в клубах, кафе, различных ателье и офисах. В газете публиковались внутрипо­литические и зарубежные новости, а блок рекламы постоянно расши­рялся. Некоторые приложений «Petit Journal» печатались в цвете, в том числе популярнейшее - «Моды». По типу этой массовой «малышки» появилось множество провинциальных изданий: «Petit Lyonnais» («Ма­ленький Лионец»), «Petit Gironde» («Маленький Жирондец») и другие с соответствующими рекламными отделами.

В отличие от Англии, обзаведшейся в XIX веке множеством узко­специализированных изданий по различным индустриальным и тех­нологическим проблемам, французская пресса в основном оставалась верна популяризации своих коронных отраслей производства: модной одежде, парфюмерии, продуктовым деликатесам и винам, предметам роскоши. На рубеже XIX-XX веков во многих странах любимыми де­тищами рекламы стали новые средства передвижения -автомашины. Французские коммуникаторы и в этом отношении стремились отстаи­вать высокий вкус в популяризации лучших моделей отечественной и зарубежной автомобильной промышленности.

Столица моды, роскоши, развлечений, искусства -за главным го­родом Франции прочно укрепилась эта роль в мировом общественном мнении еще со времен Короля-Солнце Людовика XIV. И это тот имидж, который отчасти распространился на всю страну и повлиял на общий стиль французской рекламы, принося и ей, и государству неплохие дивиденды за счет творений модных кутюрье, баснословного числа туристов и паломников в художественные мастерские гениев Мон­мартра.

Из особенностей французской рекламы XIX в. следует отметить ее лидерство среди европейских стран по следующим направлениям:

1) повышенное внимание к эстетическим составляющим рекламной коммуникации (отсюда блистательный расцвет полихромного плака­та, внесшего невиданный ранее эстетизм в рекламный процесс);

2) вклю­чение в создание рекламы знаменитого галльского остроумия, помо­гавшего расширить способы воздействия рекламных произведений.

Единодушно исследователи разных стран: немец Г. Бухли, англича­нин Г. Сэмпсон отмечают стремление к умной простоте, изяществу, цветовой или даже черно-белой гармонии в изображениях французской «рекламной музы». Приведем суждение Г. Сэмпсона:

«Мы можем об­учить Францию многим вещам в сфере рекламы, она нас - главному: тому, что и высокое искусство, и высокое вдохновение вполне могут воплощаться в рекламных произведениях».